Николай Ге.
"Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе".
1871 год.
Знаменитая картина Николая Николаевича Ге (1831-1894) появилась в канун празднования в 1872 году 200-летия со дня рождения Петра Великого, что резко подняло интерес тогдашнего общества к личности первого императора, юбилей которого власти готовились отмечать с огромной помпой. Ге, только что вернувшийся в Петербург из-за границы, как-то по-особому уловил «петровскую основу» России: «Я, - писал художник, - чувствовал во всем и везде влияние и следствие Петровской реформы. Чувство это было так сильно, что я невольно увлекся Петром и под влиянием этого увлечения задумал свою картину «Петр Первый и царевич Алексей»». Сюжет картины был выбран им удачно, ибо художник взял одну из «потрясающих драм» русской истории (так писал Салтыков-Щедрин) с истинно шекспировским накалом страстей и неумолимостью античного рока. Ге показал острый конфликт, противостояние двух личностей, отца и сына. Это в конечном счете и предопределило громкий успех картины на 1-й Передвижной выставке в 1871 году – а ведь там были выставлены такие шедевры, как «Грачи прилетели» Саврасова, «Сосновый лес» Шишкина, «Охотники на привале» Перова, картины Крамского, Мясоедова, Савицкого и других мастеров.
В картине «Петр и Алексей», как и в большинстве других своих полотен, Ге осуществил свое главное кредо: «Картина – не слово. Она дает одну минуту, и в этой минуте должно быть всё. А нет – нет и картины!» Другое дело – что же это такое «всё»? И тут открывается широкое поле для интерпретаций. Советские искусствоведы, не мудрствуя лукаво, писали: «Петр разгорячен, резкий поворот фигуры экспрессивен, чувствуется, что в этом человеке много энергии. Фигура Алексея инертна, поникла, лишена жизненных сил – таковы жертвенные идеалы Средневековья, которые хотел, вероятно, защищать царевич. Столкновение характеров на картине вырастает в столкновение эпох». И далее: в картине «показано противоречие между прогрессивной силой петровских преобразований и рутиной старых, косных устоев жизни». Между тем подобная социологизированная трактовка картины примитивна и ошибочна, как и представление о «реакционности» царевича или слабости его характера. Сам Ге закладывал в картину иные идеи. Он писал: «Я питал симпатии к Петру, но затем, изучив многие документы (а целый том дела царевича Алексея опубликовал историк Н. Г. Устрялов. – Е. А.), увидел, что симпатии быть не может. Я взвинчивал в себе симпатии к Петру, говорил, что у него общественные интересы были выше чувства отца и это оправдывало жестокость его, но убивало идеал». Может быть, в этом-то и суть «всего», что хотел сказать своей картиной Ге?
Несомненно, что конфликт отца и сына стал результатом не идеологического противостояния, а дворцовых интриг, был обусловлен стремлением горячо любимой жены Петра Екатерины устроить судьбу своих детей, устранить пасынка Алексея от наследования престола, с тем чтобы передать трон Шишечке – обожаемому младшему сыну Петру Петровичу. Так случилось, что с осени 1715 года, то есть с момента рождения Петра Петровича, царь начинает придираться к Алексею, притеснять его, требовать от него «перемены нрава», угрожать лишить наследника трона, обещать упрятать его в монастырь. Царевич не выдерживает притеснений отца и, опасаясь за свою жизнь, бежит за границу. Но там его душе нет покоя, его мучает чувство вины за свой столь опрометчивый поступок. Петр умело этим воспользовался. Ложными обещаниями простить сыну побег он выманил Алексея из-за границы на родину. Ну, а дальше в дело вступила Тайная канцелярия, которая начала расследование «государственной измены», чем с древнейших времен (между прочим, до 1991 года!) считался побег, «самовольный отъезд» за границу и отказ вернуться домой. А уж какими становятся люди после допросов и пыток, что они в застенке могут на себя наговаривать, распространяться не будем. Царевича пытали несколько раз: вешали на дыбу, били кнутом. Отец присутствовал при пытках собственного сына как в Петропавловской крепости, так и под Петергофом. Из дела Андрея Рубцова, слуги графа Платона Мусина-Пушкина, следует, что в мае 1718 года царевич в сопровождении Петра приехал на загородную мызу Мусина-Пушкина в Мартышкино. Рубцову, как ненужному свидетелю, было велено уйти из дома, он стоял «в лесу, от той мызы далече и в то время в той мызе в сарае кричал и охал» царевич, вероятно ему под ногти загоняли гвозди. Скорее всего, эта пытка была устроена после допросов, которые Петр проводил 15-16 мая в Петергофе. Австрийский посланник Плейер писал из Петербурга: «…накануне прошедшего воскресенья царь отправился в увеселительный дворец Петергоф, что в десяти милях отсюда, с царевичем, которого никогда вдали себя не оставляет, и приказал на другой день привезти из крепости в закрытой шлюпке его любовницу, допросил их сам тайно и потом отправил ее опять в крепость». Показания Ефросиньи, сопровождавшей царевича в побеге за границу и накануне допроса у царя родившей от царевича ребенка, оказались для Алексея убийственны. Эта простая, невежественная баба, запуганная в застенке, оказавшись перед лицом грозного государя, совершенно сломалась и «топила» своего любовника, вспоминая (или придумывая) массу подробностей о его «измене» и «сообщниках». В день допроса Ефросиньи в журнале Петра записано, что в Петергоф прибыл А. Д. Меншиков, они вместе «кушали и между тем довольно о разных делах розговаривая». Думаю, что Меншиков докладывал Петру о ходе следствия, которое велось в Петербурге, в Тайной канцелярии. А на следующий день, 16 мая, Петр допросил сына по «пунктам» допроса Ефросиньи. Ге как раз изобразил этот допрос. На нем Петр уличал сына в преступлениях, используя показания Ефросиньи. Возможно, допрос происходил в Большом зале дворца Монплезир, «шахматный» пол которого теперь навсегда ассоциируется с картиной Ге. Несомненно, признания любимой женщины потрясли Алексея. Ведь он надеялся, что после того, как государь-отец простит ему побег, они с Ефросиньей поселятся в каком-нибудь тихом месте. Он писал Ефросинье: «Слава Богу, что нас от наследства отлучили, понеже останемся в покое с тобою. Дай Боже благополучно пожить с тобою в деревне…» Не довелось! Алексея ждала не деревня, а пытки, смертный приговор, а потом тайное убийство в казарме Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Ефросинью же ждала свобода и огромная по тем временам награда за предательство – три тысячи рублей, взятых, между прочим, из денег покойного царевича. А вскоре после гибели Алексея на Обжорном рынке «стояли в куче неведомо кто всякие люди и государя за царевича бранили», называли его сыноубийцей. Один из арестованных болтунов говорил, что «когда государя-царевича не стало и в то время государь на радости вырядил в флаги фрегат и вышел перед Летний дворец». И это была правда: 27 июня – на следующий день после казни сына – Петр отпраздновал очередной юбилей Полтавской победы. Мы никогда не узнаем, что было тогда на душе государя, но своим символичным поступком на глазах потрясенной столицы Петр показал, что для него нет ничего превыше интересов государства и ради них он готов пожертвовать собственным сыном и даже памятью о нем. И последнее. Ге тщательно изучил иконографию Петра, но его портрет писал отчасти с… собственной жены. Как отмечал художник Г. Г. Мясоедов, «в своей жене он (Ге. – Е. А.), несмотря на то, что она была далеко не из красивых, видел все совершенства: с нее писал и Магдалину, и Петра Великого, и многих других».
Мне кажется, что именно образ Петра, созданный Ге, стал основой широко растиражированной статуи М. М. Антокольского, который исполнил первый гипсовый вариант ее в 1872 году. Такое изображение «плотного Петра» явно противоречит тем описаниям императора, которые мы встречаем в исторических документах. В этом смысле образ Петра, заданный В. А. Серовым, ближе к действительности, чем у Ге и Антокольского. Наконец, и образ Алексея с картины Ге, не особенно похожий на сохранившиеся прижизненные портреты царевича, прямым ходом попал на экран в фильме «Петр Первый» 1937 года – именно таким его изображал Николай Черкасов.
Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка». Санкт-Петербург, «Арка». 2013 год.
* * *
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
